Редкие металлы и редкоземельные элементы в казахстанских недрах не так уж и редки, но большая их часть из-за отсутствия технологий по извлечению уходит в отвалы и «хвосты» металлургического производства.

Учтены государственным балансом

Казахстану, за отдельными исключениями, пока не удается наладить добычу и выпуск редкоземельных металлов (РЗМ) в объемах, способных обеспечить внутренние и экспортные потребности новых отраслей техники.

– Обладая довольно хорошими запасами редкоземельных элементов, мы по-прежнему находимся лишь на подступах к этому рынку, и шансов на быстрое продвижение вперед и завоевание серьезных позиций на нем пока нет. На сегодня в Казахстане производятся тантал, бериллий, ниобий, осмий, и мы здесь даже преуспели. Но не стоит забывать, что спектр редких металлов, которые можно добывать из наших руд, гораздо богаче, однако мы к ним все еще только присматриваемся, – говорит заместитель исполнительного директора Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий (АГМП) Ербол Закариянов.

Между тем конкурентное преимущество Казахстана на мировом рынке редких земель неоспоримо: страна имеет собственное сырье, успешный опыт работы отечественных предприятий, испытанные технологии и квалифицированные кадры.

Согласно Докладу горно-металлургического сектора Казахстана Wood Mackenzie Ltd, республика имеет хорошие перспективы для дальнейшего наращивания объемов добычи и производства не только меди, цинка, золота, но и никеля, кобальта, олова… Весьма перспективны бериллий, вольфрам, скандий, молибден и другие. Их разработка имеет коммерческое и промышленное значение.

В стране есть несколько месторождений, содержащих до 40 видов редких и редкоземельных металлов. К примеру, Карагайлыактас, Жанет, Кундыбай, Ахметкино, Ново-Ахмировское. Казахстан располагает сырьевой базой вольфрама, молибдена и олова, образующих собственные месторождения. Есть запасы тантала, ниобия, редких земель, бериллия, ванадия, в основном встречающихся в составе комплексных месторождений.

Государственным балансом РК в месторождениях черных, цветных, благородных металлов и урана учтены не образующие собственных месторождений, но являющиеся элементами-спутниками такие редкие металлы, как селен, теллур, германий, галлий, индий, висмут. Также при комплексной переработке руд могут извлекаться таллий, гафний, скандий, кадмий, рений, осмий.

Но сведения о запасах разрознены. Их нужно уточнять, ибо они могут быть значительно ниже, чем это необходимо для обеспечения рентабельности проектов, утверждают специалисты.

В Казахской ССР существовал целый ряд производств по выпуску редких и редкоземельных металлов и их соединений, создано хранилище консолидированных концентратов и промышленного сырья. РМ и РЗМ получали на специализированных предприятиях и как сопутствующую продукцию. Так, к примеру, на Усть-Каменогорском титано-магниевом комбинате было создано крупное мировое производство титана, на Иртышском химико-металлургическом заводе – ниобия; на Ульбинском металлургическом заводе – бериллия и тантала, на Степногорском горно-химичес­ком комбинате – молибдена. Кроме того, до 17 редкоземельных элементов выпускал ИХМЗ.

Как отмечает Ербол Закариянов, при Сауке Такежанове (бывшем министре цветной металлургии Казахской ССР. – Прим. Авт.) в республике удалось создать настоящее редкометалльное производство, развернуть металлургию на комплексную переработку руд.

– Казахстанские руды, содержащие редкие металлы, обычно сложного состава, часто сочетают сразу несколько редких металлов, к примеру, вольфрамомолибденовые или ниобий-тантало-титановые. Коренных месторождений нет, зато редкие металлы (РМ) часто сопутствуют медным, железным, хромовым рудам, бокситам. Наше сырье богатое, но многокомпонентное содержание в нем редких металлов и редкоземельных элементов низкое. Поэтому корифеи казахстанского ГМК К. Сатпаев, О. Байконуров, С. Такежанов обращали внимание на комплексность использования добываемого сырья. И многие отечественные предприя­тия цветной металлургии были ориентированы на переработку многокомпонентной руды, – говорит Ербол Закариянов.

Однако к началу века многие из заводов были остановлены или выпуск попутной продукции на них заметно снизился. Исключением, пожалуй, стали действующие и ныне предприятия – АО «Усть-Каменогорский титано-магниевый комбинат», АО «Ульбинский металлургический завод», продолжающие попутно извлекать редкие металлы.

Еще в 2006 году в интервью Казинформу известный специалист в области химии и металлургии цветных и редких металлов, академик НАН РК Абдурасул Жарменов говорил, что Казахстан поставлял в свое время на мировой рынок некоторые промпродукты, концентраты, металлы технической чистоты, но не более чем 8–10% от потенциала страны.

Ученый предупреждал, что Казахстан «ежегодно теряет миллиарды долларов, и потери будут расти, если не разработать Государственную программу развития редкометалльной и редкоземельной отрасли и на ее основе не создать современные высокотехнологичные производства электронной, радиотехнической промышленности, приборостроения, полупроводниковых материалов, используемых в ядерной энергетике, космической, авиационной технике, современных средствах связи, лазерной технике, композиционных материалах и при выплавке особых сортов сталей».

Обсуждения длиной в 30 лет

– В связи с этим мы предлагали обсуждение вопросов развития отрасли перенести на площадку профильного министерства, чтобы окончательно расставить акценты. Все говорят о развитии дальнейших переделов – машиностроения, товаров народного потребления, и эти направления считают приоритетными, но для выпуска того же ноутбука или холодильника требуются РЗМ, которые у нас до сих пор не в приоритете. Сначала следует решить, нужно ли нам разрабатывать месторождения «редкоземов», перерабатывать для их получения металлургические отходы и шлаки, а уже потом фокусироваться на том, что необходимо для этого, – считает Ербол Закариянов.

Начать, по его словам, нужно с геологоразведки, обратить внимание на технологическую часть металлургического передела. Ведь даже на действующем заводе не так-то просто запустить производство попутного металла, ибо технология, применяемая сейчас, даже не старая, как некоторые думают, она – однобокая, ориентированная на выход лишь базовых металлов.

Нужно тщательно просчитать экономику металлургического процесса. Провести исследования, чтобы знать точно, какие из этих редких металлов или «земель» будут востребованы через пару лет, в каком сегменте мы будем наиболее конкурентоспособны, и начинать отработку технологии их получения загодя.

По словам Ербола Закариянова, в 2013 году эксперты обсуждали проект Концепции создания и развития редкометалльной отрасли, позднее было принято несколько программ и мастер-план, но дальше слов дело не пошло. Периодически к этой проблеме возвращаются, но опять же не дальше разговоров…

– В текущих условиях производство редких металлов невыгодно. Спрос на базовые металлы – медь, золото, алюминий, цинк – более стабилен, цены на них менее волатильны, нежели на РМ и РЗМ. Значит, рентабельность на порядок выше. А РЗМ «выскакивают» в ходе развития тех или иных видов высокотехнологичной техники.

Большого дохода этот бизнес не сулит: затраты слишком высоки, запасы – не очень. Недостаточно минералогических исследований, тем более что месторождения в Казахстане, как правило, сложные, и извлечь РМ и РЗМ из руды не так-то просто. Более того, часто в процессе переработки моноцитового концентрата и техногенных металлургических отходов (ТМО) в виде сопутствующего остатка получают уран и торий, радиоактивные вещества, с которыми тоже нужно что-то делать, – объяснил эксперт отсутствие экономического интереса у недропользователей.

Многостадийность технологических процессов в металлургии редких металлов и особые требования к их чистоте усложняют извлечение редких металлов из рудного сырья. Безусловно, отсутствие интереса у казахстанских компаний – явление временное. Он появится, когда будут созданы соответствующие условия.

Тем более что уже обозначился уверенный тренд: ряд мировых металлургических флагманов, планомерно сокращая производство основных металлов, наращивает выпуск сплавов с использованием редких и редкоземельных металлов.

Преодолеть монополию Поднебесной

По мнению Ербола Закариянова, развитием редкометалльной индустрии нужно заниматься. Необходимо разработать специфическую нормативно-правовую, налоговую базы, которые в настоящее время не выстроены, начиная с геологии и заканчивая продажами. В стратегии развития редкометалльной отрасли должны быть заложены стимулирующие меры.

Редкометалльная отрасль рес­публики «разношерстная» и по источникам сырья, и по технологиям, и по географии, и по кругу причастных лиц. Развитие соответствующих производств требует высоких капитальных затрат. Если раньше разработка среднего участка, к примеру, медного месторождения обходилась в 200–300 млн долларов, то теперь требуется в полтора-два раза больше.

– Должно быть стремление в самой отрасли. Все заводы должны включиться в этот процесс, но никто не будет вкладывать средства в дополнительную технологию, оборудование, не будучи уверенным в том, что его затраты как минимум окупятся, поскольку получение РЗМ – дорогое удовольствие, – говорит эксперт.

В декабре 2021 года несколько ведущих промышленных компаний КНР при поддержке правительства создали крупное государственное объединение – Китайскую корпорацию редкоземельных элементов, которая занимается поставками рудных концентратов и продукции для высокотехнологичного сектора, исследовательской деятельностью, разведкой недр, их освоением. Курирует предприятие Комитет по контролю и управлению государственным имуществом при Госсовете КНР.

Китай развивает отрасль не ради стремления быть лидером на рынке РЗМ, а для продвижения национальных интересов в отраслях более высокого передела – микроэлектронике, точном приборостроении, машиностроении. У нас же в республике нет подобных производств. Поэтому отечественные редкометалльные проекты заведомо обречены быть промежуточными в глобальной системе разделения труда. Казахстану нужна идея – как занять больше звеньев в мировой технологической цепочке.

Более того, Ербол Закариянов уверен, что государственная позиция должна быть четко обозначена не только в вопросах добычи и производства редких и редкоземельных металлов, но и в регулировании их сбыта.

Ведь прежде чем эти «земли» выгодно продать, их нужно добыть, выделить – понести колоссальные затраты. Проблемы со сбытом РЗМ мог бы решить Госфонд редких и редкоземельных металлов, аналогичный золотовалютному резерву.

Если производителю по каким-либо объективным причинам будет нерентабельно продавать РМ или РЗМ, государство может выкупить эту партию и хранить. Как и золото, редкие металлы и «земли» в будущем лишь дадут прибыль на порядок выше, они никогда не обесценятся.

Научно-технический прогресс и развитие Индустрии 4.0 невозможны без обеспечения доступа к стратегическим металлам. В контексте энергоперехода и развития «зеленой» энергетики, по данным отчета Европейской ассоциации цветных металлов Eurometaux, к 2050 году для производства устойчивой энергии и обеспечения климатической нейтральности ЕС потребуется по сравнению с 2020-м в 7–26 раз больше редких и редкоземельных металлов.

По прогнозу Roskill, из-за роста спроса на РЗМ уже к 2030 году может возникнуть дефицит предложения. Бесспорно, подобные оценки дают возможности для финансирования строительства и ввода в эксплуатацию новых производственных мощностей. Тут стоит отметить, что многие страны недовольны экспансией Китая, – они все активнее проявляют интерес к развитию добычи и производства РЗМ, чтобы позднее не оказаться без этого высокотехнологичного сырья.

Так, австралийская Arafura Rare Earths и Hyundai подписали семилетнее соглашение о закупе и поставках 600 тонн оксида NdPr в 2025 году, когда они начнутся, а затем увеличатся до 1 500 тонн в год начиная с четвертого года исполнения контракта. Причем к 2027-му проект Nolans, как ожидается, выйдет на годовой уровень производства в 4 400 тонн NdPr.

В Забайкальскую ТОР (территорию опережающего развития) пришла литиевая компания, сообщает ТАСС. В Шилкинском районе на базе забалансовых руд Завитинского месторождения предприятие планирует заняться производством сподуменового (литиевого) концентрата. Проект предполагает строительство обогатительной фабрики в поселке Первомайский, на которой ежегодно планируется получать 50–75 тыс. тонн концентрата, из которого в дальнейшем станут извлекать литий. В Удмуртии хотят построить разделительный завод РЗМ и выпускать магниты.

Тем временем, как пишет Reuters, власти Канады, ссылаясь на вопросы национальной безопасности, попросили «на выход» три китайские компании, занимающиеся литием, из бизнеса, связанного с особо важными для экономики страны металлами.

Япония «обкатывает» технологии добычи РЗМ в морских глубинах, информирует Bloomberg. Власти страны намерены начать разработку методов, необходимых для извлечения РЗМ из шельфа вблизи островов Огасавара.

Лидеры инноваций

Общемировые запасы редкоземельных металлов оцениваются всего в 120 млн тонн, из которых более 44 млн приходится на Китай. За ним по убыванию идут Россия, Канада, Австралия, Бразилия, Индия и Вьетнам.

Китай – безусловный лидер во всей глобальной технологичес­кой цепочке добычи и переработки РЗМ и в создании инновационной продукции на их основе. По итогам 2019 года КНР произвела 132 тыс. тонн «редкоземов», то есть Пекин контролировал 62% мирового рынка. Далее с громадным отставанием шли США: 26 тыс. тонн и скромные 12%. Но здесь нужно понимать, что Штаты значительную часть конечных металлов получают из того же Китая.

В 2019 году 38% всех РЗМ было потрачено на выпуск постоянных магнитов, 23% – на производство химических катализаторов, 13% «съел» выпуск полировочных порошков для стекол и абразивов. Металлурги и производители электрокаров взяли на себя еще по 9% из общей доли.

По словам гендиректора исследовательской группы «Инфомайн» Игоря Петрова, самый популярный продукт сейчас – редкоземельные магниты. Около 45% всех РЗМ используется для их производства.

Сегодня в Китае производят 160–170 тыс. тонн РЗМ-магнитов, и производство их будет расти, в том числе высокопроизводительных магнитов, способных работать при повышенных температурах.

РЗМ-магниты применяются в автомобилестроении, прежде всего при выпуске электромобилей. В стандартном электромобиле находятся два килограмма редкоземельных магнитов, в электромобиле люксового класса – еще больше. Согласно прогнозам консалтинговой компании Roskill, объем потребления РЗМ-магнитов к 2030 году вырастет как минимум в полтора раза именно благодаря электромобилям.

Однако Игорь Петров считает, что Roskill скупо оценил потенциальный рост спроса на РЗМ-магниты для ветроэнергетики. По его данным, мощности ветряных электрогенераторов в мире в 2021 году составляли около 900 ГВт, в последующие десятилетия они могут вырасти вдвое. Для производства одного ветрогенератора мощностью 1 МВт на РЗМ-магнитах нужно до 120 кило неодима.

Кроме того, уверен эксперт, можно ждать роста спроса на РЗМ со стороны водородной энергетики, особенно если рынком будут востребованы твердооксидные топливные элементы, доля которых пока составляет около 10%. Для их производства необходимы иттрий, лантан, церий и гадолиний.

И в качестве резюме – еще несколько цифр для размышлений. Если в 2016 году, по данным MetalResearch Llc, мировая торговля только РЗМ и их соединениями в денежном выражении по экс­порту увеличилась до 1,211 млрд долларов, то через четыре года приблизилась к двум миллиардам. Демонстрация невероятной устойчивости налицо. При этом рынок, по мнению некоторых аналитиков, еще очень далек от насыщения: его стоимость оценивают в 4 млрд долларов.

Если же взять во внимание всю производственную и стоимостную цепочку в производстве РЗМ, включающую сотни компаний, занятых в сфере исследований и производства, то его стоимость увеличивается в разы.

«Не теряя завоеванных на рынке позиций, можно и нужно за счет внедрения новых технологий упреждающего уровня осваивать производство новых товаров и изделий, с новыми потребительскими свойствами, с более высокими технико-технологическими параметрами и конкурентоспособностью», – цитирую Саука Такежанова из книги «Инженер и время».

Сегодня, по прошествии ряда лет, эта задача приобретает еще большую актуальность. Ербол Закариянов убежден, что в республике необходимо принять стратегию развития редкометалльной и редкоземельной отрасли. На текущем этапе, по его мнению, необходимо внести изменения в Кодекс «О недрах и недропользовании» (включено в план законопроектных работ на следующий год), предусматривающие сокращение административных барьеров в сфере геологоразведки.

Необходимо также в новом Налоговом кодексе, разрабатываемом в стране, прописать налоговые преференции для разведки, разработки и переработки именно редких элементов, в том числе на низкорентабельных месторождениях, при освоении глубоких горизонтов месторождений, поскольку условия рудной добычи с каждым годом осложняются.

МАРИНА ДЕМЧЕНКО