Перспективы освоения техногенных минеральных образований Казахстана

Полностью исчерпать отходы горнодобывающей промышленности — едва ли выполнимая задача, тем более что человечество не собирается отказываться от дальнейшего освоения недр. Хотя минерально-сырьевая база Казахстана постепенно истощается, ежегодно в стране складируются миллионы тонн отходов добычи и обогащения ископаемых. Огромное количество объектов накопленного вреда оставлено ещё с 30-40-х годов прошлого столетия.

Среди них особый интерес вызывают техногенные минеральные образования, которые содержат ценные для дальнейшей переработки компоненты. Казалось бы, вторичное использование отходов горного производства решает сразу две проблемы: истощения недр и негативного воздействия на экологию. Однако пока переработка ТМО не стала для Казахстана повсеместной практикой. Что мешает развитию отрасли?

Переработка — это выгодно?

Для начала обратимся к статистике, которой в открытом доступе не так много. Директор департамента базовых отраслей и экологии национальной палаты предпринимателей «Атамекен» Талгат Темирханов в 2019 году со ссылкой на данные комитета геологии РК заявлял, что в стране накоплено 47 млрд т техногенных минеральных образований. К 2023 году эта цифра явно стала на порядок выше.

По данным департамента госполитики и управления отходами Минэкологии, геологии и природных ресурсов Казахстана, в 2021 году отходы добывающей промышленности составили 470 млн т, на 56% больше, чем годом ранее. Эксперты не указали, какая доля из этого объёма пришлась на ТМО. В целом изучение объектов накопленного вреда и подсчёт количества ценных компонентов — долгий, но крайне значимый для привлечения инвесторов процесс.

Переработка отходов, безусловно, важна для улучшения экологической обстановки в регионе, но все мы понимаем, что компаниями движет не только эта благородная цель. Недропользователь, накопивший отходы, а уж тем более сторонний инвестор не будут браться за заведомо нерентабельный проект.

Проблема переработки отходов добычи в Казахстане связана с тем, что государство, по сути, приравнивает ТМО как к категории недр, так и к категории отходов. То есть компания, которая осваивает накопленное сырьё, должна платить НДПИ за доизвлечённые компоненты, а также вносить экологические платежи за размещение отходов, даже если после переработки остатки образований возвращаются на тот же полигон.

«Предприятия после первичной переработки руды размещают ТМО на полигонах и платят за это. Когда появляется технология, подходящая для доизвлечения ископаемых, они перерабатывают ТМО, но не в полном объёме — остатки размещают на полигоне, за что нужно вторично платить. Это и есть дистимулирующий фактор в рамках действующего законодательства. Если компания хочет перерабатывать свои же ТМО, почему возникает двойная плата? Мы не раз ставили этот вопрос перед финансовым блоком правительства, но не нашли поддержки», — отмечал директор департамента базовых отраслей и экологии НПП «Атамекен» Талгат Темирханов в интервью Atameken business.

По словам г-на Темирханова, правила освоения ТМО не привлекают иностранных инвесторов и заставляют отечественные предприятия искать более привлекательные рынки. Эксперт заявлял о проблеме в 2019 году, но активные дискуссии по вопросу начались как минимум годом ранее перед внесением правок в закон о «О недрах и недропользовании». Тогда представители Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Казахстана (АГМП) называли двойные налоги «абсурдной практикой».

«Если вы разберёте компьютер для утилизации, то тоже найдёте полезные компоненты: золото, медь, олово, — но вы же не будете платить НДПИ! Здесь должна быть такая же примерно логика. Процесс переработки ТМО уже подразумевает получение новых налогов, потому что это и создание новых рабочих мест, и в целом инвестиции, т. е. полноценное новое предприятие», — такие аналогии заместитель исполнительного директора АГМП Максим Кононов приводил в интервью изданию «Курсив».

Тогда г-н Кононов предлагал установить пониженные ставки, до 0,01% к НДПИ. Эксперты ассоциации настаивали, что налоги не должны тяготить компании, взявшиеся за улучшение экологической обстановки в регионах.

Нерешённые вопросы

С 2019 года споры о накопленных казахстанских ТМО как будто затихли. К сожалению, это не значит, что отраслевые министерства поддержали все предложения экспертов по развитию перерабатывающей промышленности.

На днях пресс-служба АГМП опубликовала релиз об итогах совещания региональных советов по развитию экономики, предпринимательства и аграрного сектора при филиалах партии «Аманат», где заместитель исполнительного директора ассоциации Бахыт Манасбаева выдвинула ряд предложений для стимуляции переработки ТМО.

В частности, АГМП считает нужным закрепить за недропользователями безусловное право собственности за накопленные отходы, отменить НДПИ и экологические платежи за повторное размещение ТМО, если уровень опасности накопителя остался прежним. Эксперты отмечают, что в стране до сих пор нет практики перевода промышленных отходов в категорию вторсырья, и просят закрепить его на законодательном уровне.

По сути, все эти предложения уже неоднократно звучали ранее, остаётся надеяться, что рано или поздно они будут услышаны правительством, поскольку число отходов горного производства растёт год от года. Эта надежда подкрепляется новой «Концепцией развития геологической отрасли РК на 2023-2027 годы», с принятием которой правительство обозначило острую проблему истощения недр. Среди мер по восполнению минерально-сырьевой базы министр экологии, геологии и природных ресурсов Сериккали Брекешев как раз выделял переработку ТМО.

Проекты по переработке ТМО

Будет ошибочным сказать, что отрасль совсем стоит на месте. В частности, крупные проекты по коммерческому использованию промышленных отходов реализует Eurasian Resources Group, учредившая подразделение ERG Recycling. Предприятие начинало с переработки шлакоотвала Актюбинского завода ферросплавов, где отходы производства копились ещё с советских времён. Специалисты направили шлаки, шламы и пыль газоочистки с ферросплавных печей на выпуск концентратов, инертных стройматериалов и прочей продукции.

Сейчас ERG разработала экопрограмму по переработке лежалых шламов Донского ГОКа, где накоплено 14,5 млн т ТМО. Летом текущего года компания запустила новую обогатительную фабрику ежегодной мощностью 1,7 млн т. На ней методом гравитационного обогащения извлекают оксид хрома, содержание которого в шламах варьируется от 17 до 35 %. Предприятие не только решает экологическую задачу, но и обеспечивает товарным концентратом для выпуска феррохрома ферросплавные заводы ERG.

Компания намерена реализовать многоступенчатую программу, чтобы максимально вовлечь в разработку ТМО. Так, в 3-м квартале 2024 года ERG хочет запустить участок флотационного обогащения хвостов, образующихся в ходе гравитационного обогащения, который поможет повысить извлечение хрома за счёт дообогащения ультрамелкой фракции.

Ещё одно предприятие по обогащению хвостов фабрики обогащения и окомкования руды методами гравитации и флотации откроют во 2-м квартале 2024 года. За счёт проекта во вторичную переработку вовлекут до 600 тыс. т шламов из хвостохранилища. И четвёртый этап, намеченный на 2025 год, — строительство участка брикетирования мелкодисперсного сырья. Эта экопрограмма обойдётся ERG в 96 млрд тенге.

Проекты по переработке ТМО реализуют не только крупные игроки отрасли. Так, в феврале 2023 года частные предприниматели наконец решили избавить Шымкент от горы свинцового шлака. За 80 лет работы бывшего свинцового завода в городе накопилось почти 2 млн т отходов, которые просто хранились под открытым небом, загрязняя атмосферу, пока власти искали инвесторов и подходящую технологию доизвлечения металлов.

Местные специалисты запустили предприятие мощностью 21 тыс. т оксида цинка и 4,6 тыс. т медно-серебряного концентрата в год. В первом полугодии на заводе хотели запустить ещё две линии. Руководитель компании Серикжан Сейтжанов рассказывал в интервью телеканалу «Хабар 24», что производитель поставляет концентраты цветных металлов «Казахмысу», а также экспортирует их в Узбекистан.

СМИ не раскрывали данных о предприятии, но, вероятнее всего, переработкой занялась одна из строительных компаний предпринимателя, поскольку инвестор развивает сотрудничество с лабораторией стройматериалов ЮКУ им. М. Ауэзова, которая разработала новый вид продукции с использованием отходов свинцового производства. Специалисты уже наметили новую программу — переработку свинцового шлака, накопленного в пойме реки Бадам.

Некоторые компании РК предпочитают реализовывать проекты на российском рынке. В России с 1 января 2023 года начал действовать закон, разрешающий добывающим компаниям на период действия лицензии извлекать ПИ из отходов недропользования, а также использовать эти отходы для собственных нужд. Кроме того, на ТМО устанавливается нулевой коэффициент при исчислении платы за негативное воздействие на окружающую среду, т. е. в РФ заниматься доизвлечением ископаемых более выгодно.

Так, казахстанская Iron Concentrate Company собирается выкупить акции Сибайского ГОКа. Башкирскому предприятию требуется инвестор, который займётся переработкой отвалов и хвостохранилищ, чтобы возобновить работу обогатительной фабрики и другой законсервированной инфраструктуры. По оценке Iron Concentrate Company, в вскрышных породах и карьерных водах ГОКа может содержаться до 240 тыс. т меди. Мощность будущего комплекса составит 20 тыс. т катодной меди в год.

Сейчас специалисты оценивают экономическую целесообразность извлечения металлов, а сентябре инвестор планирует подписать соглашение с правительством Башкортостана на выставке «Иннопром. Казахстан 2023», чтобы получить преференции для реализации инвестпроекта. Получается, что вопрос, почему компании РК, владея нужными технологиями, предпочитают перерабатывать ТМО в России, даже не требует ответа.