Горно-металлургический комплекс (далее — ГМК) с некоторых пор называют «новой нефтью» Казахстана, и это оправданно. Но насколько устойчив этот экономический гигант, сколько он реально дает стране и какие риски могут замедлить его развитие? Подробно о роли, достижениях и уязвимостях отрасли читайте в материале NUR.KZ.
ГМК в цифрах
В 2024 году доля ГМК в ВВП составила 8%, или 10,8 трлн тенге. Объем произведенной продукции превысил 14,3 трлн тенге — это больше, чем весь бюджет страны на соцрасходы, включая пенсии, здравоохранение и образование. Растут инвестиции в отрасль — в 2024 году они достигли 3,6 млрд долларов США (+12%). Экспорт продукции по итогам прошлого года составил 21,4 млрд долларов США — то есть каждый четвертый доллар, который зарабатывает Казахстан на внешнем рынке, заработан ГМК.
В 2024 году компании ГМК перечислили в бюджет около 1,8 трлн тенге, став одним из основных источников пополнения казны. Для понимания масштабов, на эти деньги можно было бы:
- в течение 5 месяцев обеспечить пенсией более чем 2,4 млн пенсионеров по всей стране;
- почти 4 года выплачивать пособия по инвалидности всем 540 тыс. человек;
- 14 лет выплачивать АСП нуждающимся (если учесть, что, к примеру, в 2025 году на выплату адресной социальной помощи (АСП) для 1 млн человек предусмотрены 132,9 млрд тенге).
Социальный вес отрасли
Помимо макроэкономических показателей, горно-металлургический комплекс оказывает значительное влияние на занятость и экономику регионов. Там, где добывается руда и работают заводы, создаются рабочие места, рождаются бюджеты моногородов, и происходит модернизация производства. На плечах ГМК держатся целые города: например, KAZ Minerals поддерживает Экибастуз с населением более 136 тыс. человек. «Казцинк» развивает город Алтай с населением свыше 35 тыс. человек, где расположен горно-обогатительный комплекс компании, и Риддер, в котором проживают более 50 тыс. человек, и находится Риддерский ГОК «Казцинка». Предприятия ERG выступают ключевыми работодателями и инвесторами в инфраструктуру в моногородах Хромтау, Рудный и Аксу, где суммарно проживают более 170 тыс. человек. Предприятия «Казахмыса» кормят Жезказган, Балхаш, Сатпаев, а заводы «Кармета» – Темиртау.
По последним данным, на предприятиях ГМК только напрямую заняты более 200 тыс. казахстанцев. Так, например, только ERG обеспечивает рабочими местами свыше 60 тыс. человек, «Казахмыс» – более 38 тыс., «Кармет» – 35 тыс., «Казатомпром» – 20 тыс., «Казминералс» – 12 тыс. (в Казахстане), и это не считая подрядчиков.
Работа компаний ГМП порождает цепочки в логистике, строительстве, машиностроении, энергетике и сервисе. Эксперты подсчитали, что одно рабочее место в горнодобывающей и металлургической промышленности создает 7-8 дополнительных рабочих мест в смежных отраслях, обеспечивая занятость почти 1,5 млн человек. Кроме того, сегодня это один из самых щедрых на оплату труда секторов. Заработная плата металлургов на 60% больше, чем в среднем по экономике страны.
Риски на всех уровнях?
Несмотря на внушительные цифры, устойчивость отрасли под угрозой, считают эксперты. На это влияют растущая налоговая нагрузка, колебания сырьевых рынков, регуляторная нестабильность и логистические вызовы.
Вызовы внутри: ресурсы, налоги, тарифы
По информации Республиканской ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий (далее — АГМП), главная проблема ГМК Казахстана — истощение запасов полезных ископаемых и недостаток инвестиций в поиски новых месторождений. По некоторым оценкам, запасов меди хватит примерно на 10-12 лет, а железа, которое можно добывать открытым способом, — на 20-25 лет. Также в ассоциации отмечают, что запасы хрома, доступные для открытой добычи, уже исчерпаны. Из-за истощения легкодоступных запасов добытчики все чаще вынуждены уходить вглубь, что увеличивает стоимость и технологическую сложность работ.
Вдобавок к этому растет и фискальная нагрузка, отмечают в АГМП. Напомним, что только в 2023 году на 30% для черных и на 50% для цветных и драгоценных металлов были увеличены ставки налога на добычу полезных ископаемых (далее — НДПИ), который формирует примерно половину налоговой нагрузки ГМК. В дополнение к этому, уже в новом Налоговом кодексе предполагается еще одно повышение НДПИ — на этот раз с 2026 года в отношении золота и серебра.
«Что касается налогообложения ГМК, с точки зрения долгосрочных перспектив развития, мы тоже видим определенные риски. Всего за три года ставки НДПИ на драгоценные металлы будут увеличены в два раза. А если учесть, что параллельно с налогами в рамках законодательных требований увеличиваются и экологические выплаты, то тенденция роста финансовой нагрузки на ГМК выглядит вполне очевидной», — считает первый заместитель исполнительного директора АГМП Максим Кононов.
Определенное давление на ГМК Казахстана оказывает и рост тарифов монополистов — железной дороги и производителей электроэнергии. По данным АГМП, только за последний год в некоторых регионах стоимость электроэнергии повысилась почти на 50%. В свою очередь, регулируемый тариф на железнодорожные перевозки грузов за 2021-2024 годы увеличился на 92%. В 2025 году рост базовых тарифов на регулируемые железнодорожные перевозки для конечных пользователей уже составил более 26%.
«Недавно ГМК столкнулся с беспрецедентной ситуацией — были введены повышающие коэффициенты на экспортные ж/д перевозки, из-за чего доставка груза иногда стоила дороже самого товара. Так было, например, с перевозкой угля. К счастью, с июня эту меру отменили решением правительства. Но важно понимать: для ГМК железная дорога основной, а часто и единственный способ доставки. Поэтому любые резкие изменения тарифов напрямую бьют по конкурентоспособности продукции, особенно экспорта», — утверждает Максим Кононов.
Вызовы снаружи: санкции, логистика, сырьевые цены
Еще одна уязвимость ГМК — внешние риски. Казахстанским компаниям в последние годы приходится существенно перестраивать логистику, работать в условиях нестабильности рынков сбыта и роста производственных издержек. Вторичные санкции, торговые барьеры и вводимая практика трансграничного углеродного регулирования в существенной мере усложняют работу ГМК.
Эксперт также указал, что перспективы цен на продукцию ГМК остаются неопределенными. На фоне волатильности рынков и давления на цены на нефть в последние годы, есть риск, что такая же ситуация может складываться и в отношении металлов. Рост возможен только по отдельным позициям — например, по урану и драгоценным металлам. В целом же ожидать устойчиво высоких цен на продукцию ГМК в ближайшие годы не приходится, считают в АГМП.
Инвестиции тоже под угрозой
К длинному списку рисков для отрасли эксперт добавляет и усиление тенденции, при которой государство усиливает контроль над своими природными ресурсами через ужесточение условий для частного бизнеса, включая рост регуляторных барьеров — все это может повлиять на готовность инвестировать в долгосрочные проекты.
«К примеру, по оценкам британской исследовательской компании Maplecroft, специализирующейся на анализе инвестиционных рисков, наша республика находится в первой мировой десятке по данной метрике, и тенденция скорее идет в сторону ухудшения. Соответственно, инвесторы более настороженно относятся к возможности открытия бизнеса в ГМК, а реализация крупных проектов возможна лишь при получении соответствующих политических гарантий со стороны государства», — утверждает Кононов.
А ведь инвесторов и без того непросто привлечь в отрасль, так как бизнес в ГМК, как правило, требует больших вложений и долго окупается. Потому, уверены в ассоциации, с точки зрения привлечения денег в отрасль крайне важны показатели правовой, регуляторной и налоговой стабильности, а если в этих сферах происходят изменения, то инвестор, как минимум, должен понимать их траекторию.
«Поэтому, если определенный курс был выбран, важно его придерживаться. Об этом говорил и президент, когда в начале текущего года категорично поручил правительству продолжать реформу в сфере недропользования. Мы, как АГМП, тоже считаем эту работу крайне важной», — подчеркивает эксперт.
Важно сохранить инвестиционную динамику в сырьевом секторе, поскольку, если не делать вложений в разведку и технологии, то уже через 5–10 лет может возникнуть разрыв: население растет, автоматизация сокращает рабочие места, а без модернизации и новых проектов целые города могут потерять экономическую опору.
Хорошего мало?
Рост производственных издержек и увеличение финансовой нагрузки уменьшают прибыльность ГМК. А ведь именно из прибыли формируются инвестиции в будущее – геологоразведку и углубленную переработку. И конечно, когда нагрузка растет, и приходится фокусироваться лишь на выживании, движение вперед невозможно.
Все эти проблемы создают непростые условия для дальнейшего развития горно-металлургического комплекса, а учитывая, что ГМК — один из главных кормильцев страны, его стабильное развитие напрямую влияет на благополучие миллионов казахстанцев. Необходим четкий баланс между доходами бюджета, устойчивым развитием отрасли и сохранением рабочих мест. Перегиб в любую сторону может обернуться снижением инвестиций, массовой безработицей и, как следствие, ростом социальной напряженности. Разумное налогообложение, поддержка геологоразведки, прогнозируемая инвестиционная среда, адекватная тарифная политика, и стратегическое партнерство государства и бизнеса — только так отрасль сможет продолжать играть стратегическую роль в развитии страны.
Фото: NUR.KZ / Петр Карандашов
